Федоров Николай Федорович (июнь, 1829 (1828?) – 15.12.1903, Москва), философ

Родился от внебрачной связи кн. П. И. Гагарина и крепостной крестьянки (по др. сведениям – пленной черкешенки). После смерти отца вместе с матерью и другими детьми должен был покинуть отцовский дом, но семья не осталась без средств.

Ф. окончил Тамбовскую гимназию. Три года проучился в Одесском Ришельевском лицее на юридическом факультете. С 1854 по 1868 жил в разных провинциальных городах, преподавал историю и географию в низших школах. В 1868 поступил на службу в Москве, вскоре получил место в Румянцевском музее, где прослужил 25 лет. Выйдя в отставку, служил в библиотеке при архиве Министерства иностранных дел (в Москве). В декабре 1903 Ф. заболел воспалением легких и скончался.

Писал Ф. очень много, но при жизни ничего напечатано не было. После его смерти В. А. Кожевников и Н. Петерсон издали два тома его сочинений и, не пустив их в продажу, раздавали книги бесплатно. Готовился к выпуску третий том (в Харбине), отрывки из которого печатались в журнале «Путь».

*     *     *

Среди русских мыслителей Ф. занимает совершенно особое место. Он скептически относился к теоретической философии и к задаче построения целостного миросозерцания. Главным для Ф. было понять смысл жизни и отыскать путь к реализации этого смысла. «В настоящее время, – писал он, – дело заключается в том, чтобы найти, наконец, потерянный смысл жизни... и тогда сама собой цничтожится вся путаница».

Смысл этот, по мнению Ф., заключался в восстановлении братства на земле, причем не только по отношению к живым, но и к умершим. Следовательно, центральной для Ф. стала задача «всеобщего воскрешения».

Противник отвлеченного миросозерцания, Ф. считал, что философия, для того чтобы стать знанием конкретным и живым, должна быть знанием не только о том, что есть, но и том, что должно быть, – «она должна из пассивного, умозрительного объяснения сущего стать активным проектом долженствующего быть, проектом всеобщего дела».

Ф. был противником объективности, стремящейся к абсолютной истине, но равнодушной к судьбе человека, – и противником субъективности, которая уводит человека от истины.

Субъективности и объективности Ф. противопоставил «проективность», которую трактовал как целеустремленность человека к будущему в интересах всего человечества.

Призвание человека, утверждал Ф., – стать хозяином Вселенной, но только руководствуясь  проективной философией он сможет принять участие в Божьем деле.

Природе нужен не исследователь, а хозяин, и Космос нуждается в человеческом разуме. Поэтому важное значение Ф. придавал техническому прогрессу, однако напоминал, что техника – средство для овладения силами Вселенной и должна служить цели осуществления Божьего дела.

Саму природу нельзя признать, по мнению Ф., произведением Бога, «ибо в ней предначертания Творца частию еще не выполнены, частию даже искажены». Задачу спасения всей Вселенной предстоит решить человеку, но начинать надо со спасения Земли. «Нынешняя Вселенная стала слепой, идет к разрушению, хаосу, – писал Ф., –  потому что человек, поверив сатане, осудил себя на знание без действия, что и обратило древо знания в древо крестное».

Наиболее яркое проявление зла для Ф. – «небратские отношения». Причина небратских отношений в изначальной слепоте природы по отношению к человеку. Не преодолев этой слепоты, не победишь «небратство» между людьми.

Братство должно распространяться и на живущих, и на мертвых, так как без воскрешения предыдущих поколений объединение человечества будет неполным. В воскрешении предков Ф. видел способ преодоления самой смерти: «Тот недостоин жизни и свободы, кто не возвратил жизнь тем, от коих ее получил».

Нельзя с достаточной четкостью определить, как представлял себе Ф. способ воскрешения. Иногда он писал о «собирании рассеянных во Вселенной частиц». В других случаях речь могла идти о достижении этой цели чисто духовным путем – силой веры. Возможно, Ф. имел в виду преображенное воскрешение.

Идея воскрешения мертвых – в ее нравственной основе – оказалась близка Ф. М. Достоевского. Вл. Соловьев сомневался в предложенном Ф. пути к воскрешению. В письме к Ф. он указывал на то, что «простое физическое воскрешение умерших не может быть целью. Воскрешать людей в том состоянии. в котором они стремятся пожирать друг друга... было бы и невозможно, и совершенно нежелательно». Однако из приписки, сделанной на этом письме Ф., ясно, что он не собирался «воскрешать смерть».

Ф. не отрицал возможность «трансцендентного воскрешения» Божьим соизволением, если не будет воскрешения мертвых на земле, но подчеркивал, что его проект предусматривает всеобщее спасение, всеобщее воскрешение, тогда как трансцендентное доступно лишь для избранных.