В 1870–1880-е гг. на смену нигилистической тенденции в русской философии приходит позитивизм, представленный, с одной стороны, М. Троицким, Н. Тимирязевым, М. Ковалевским, а с другой – П. Лавровым, Н. Михайловским, Н. Кареевым. Получают распространение идеалистические воззрения. С критикой материализма, с призывом вернуться к платоновской истине выступает П. Д. Юркевич. Сокрушительный удар наносит материалистическим течениям в русской философии Вл. Соловьев. Недочеты материализма и эмпиризма (позитивизма) вскрывает в своих работах Л. М. Лопатин и др. Происходит постепенное, критическое приобщение русских философов к немецкой классической философии – Канту и Гегелю.

В 1880–1890-е – годы философского безвременья – пробуждению интереса к философским проблемам способствуют произведения Л. Толстого, Ф. Достоевского; складывается оригинальная философская концепция Н. Федорова, а также система христианской философии (близкая гегелевской) арх. Серапиона Машкина.

В 1890-е гг. в русском обществе распространяются марксистские идеи. В 1894 г. издана работа П. Струве «Критические заметки к вопросу об экономическом развитии России». «Философию действительности» развивает в своих трудах М. Филиппов, отстаивая принцип зависимости психических явлений от физических, выступая за экономический материализм в истории философии и социологии. Новое материалистическое мировоззрение, опирающееся на экономическое понимание жизни и истории, обосновывает в своей фундаментальной книге «К монистическому взгляду на историю» (1895) Г. Плеханов.

Однако скоро многие сторонники марксизма изменили свои взгляды, о чем свидетельствует ряд сборников идеалистического характера, в ответ на которые выпускают свои сборники философы, сохранившие верность марксизму. Одним из первых о перемене прежних взглядов заявил своей нашумевшей книгой (предисловие написал П. Струве) «Субъективизм и индивидуализм в общественной философии» (1901) Н. Бердяев. Через год Московским психологическим обществом издан сборник под редакцией П. Новгородцева «Проблемы идеализма», в котором приняли участие Л. Лопатин, С. Булгаков, Н. Бердяев, С. Франк, Е. и С. Трубецкие, Б. Кистяковский, А. Лаппо-Данилевский и др. Статьи касались этических, историко-философских и социологических проблем. В ответ сторонники марксизма выпустили в 1904 г. сборник «Очерки реалистического мировоззрения», в котором свои статьи поместили А. Луначарский, А. Богданов, В. Шулятиков, Б. Фриче и др. Сборник состоял из трех разделов, в которых освещались разные аспекты русской мысли: философия, экономика, эстетика.

Впрочем, полного единомыслия среди материалистов не было. Раскол произошел при обсуждении вопроса о философском обосновании марксизма. В отдельную группу выделились ортодоксальные марксисты – Г. Плеханов, Л. Аксельрод, Л. Мартов, В. Ленин. Их противники предприняли попытку модернизировать – окантинизировать – позитивизм Р. Авенариуса и Э. Маха, что привело к распространению среди русских марксистов эмпириокритицизма. А. Луначарский выступил с популяризацией философской системы Р. Авенариуса. А. Богданов начал разрабатывать свою концепцию эмпириомонизма. Отражая натиск «модернистов от марксизма», позиции позитивизма отстаивают В. Чернов и Р. Иванов-Разумник: продолжая развивать идеи В. Лесевича, они пытаются соединить учение П. Лаврова и Н. Михайловского с основополагающими идеями критической философии (в реалистической редакции).

Свидетельствует о переменах в русском общественном сознании в конце XIX – начале XX в. пробуждение интереса к мировоззренческим проблемам, причем в их обсуждении активное участие принимают не только профессиональные философы, но и богословы, и деятели искусства. Под воздействием мировоззренческой концепции Вл. Соловьева, проникнувшись идеей Вселенской Церкви, Д. Мережковский и З. Гиппиус приступают к редактированию журнала «Новый путь», где пропагандируют свои взгляды. Очень скоро к ним присоединились идеалисты, пришедшие из марксизма. Так сошлись пути идеологов нового религиозного сознания и бывших марскистов – Н. Бердяева и С. Булгакова, которые с осени 1904 г. редактировали философский и политический разделы журнала «Новый путь», вынашивая план его обновления. Литературную часть по-прежнему курировала группа старого «Нового пути». После выхода нескольких номеров стало ясно, что в прежнем виде журнал существовать не может. На его основе создали новое периодическое издание – «Вопросы жизни», просуществовавшее всего год.

Попытка соединить религиозно-философское ядро журнала с общественниками, увлеченными политическими и социальными вопросами, провалилась. Вспоминая об этой неудаче, Бердяев объяснял ее трагической разобщенностью в России начала XX в. культурной элиты и широких социальных слоев.

Существенное влияние на умственную и духовную жизнь России оказали религиозно-философские общества, появившиеся почти одновременно (после 1905) в Петербурге, Москве и Киеве и поначалу имевшие большую популярность. На заседаниях глубоко и всесторонне исследовались разного рода проблемы, причем всегда был ясно обозначен религиозный аспект. Но, несмотря на повсеместное пробуждение интереса к религии, официальная церковь осталась несколько в стороне от этого процесса, и религиозная реформа в церкви не была осуществлена.

После Первой русской революции, в годы реакции, усиливаются противоречия в среде интеллигенции – по вопросам политического, социального и, разумеется, философского характера. В 1909 г. вышел сборник «Вехи», который старыми и новыми радикалами был воспринят как вызов. Авторы статей о русской интеллигенции (среди них Н. Бердяев, М. Гершензон, Б. Кистяковский, П. Струве, С. Франк, А. Изгоев) оценили недавние события как «всенародное испытание тех ценностей, которые более полувека, как высшую святыню, свято блюла наша общественная мысль». Поражение общественного движения побудило их подвергнуть жесткому анализу основы своего мировоззрения, а результаты этой проверки они сочли необходимым представить на суд общественности. С разных точек зрения авторы анализируют мировоззрение интеллигенции, иногда расходясь в вопросах веры с своими коллегами, но оставаясь в решении главного вопроса на общей платформе: «...идеология русской интеллигенции, всецело покоящаяся... на признании безусловного примата общественных форм, – представляется участникам книги внутренне ошибочной, т. е. противоречащей естеству человеческого духа, и практически бесплодной, т. е. неспособной привести к той цели, которую ставила себе сама интеллигенция, – к освобождению народа».

С опровержением идей, выдвинутых веховцами, выступила радикально настроенная часть интеллигенции. В 1910 г. вышел в изд-ве «Звено» (Москва) сборник статей «“Вехи” как знамение времени», авторы которого (Ю. Гарденин, И. Брусиловский, Б. Юрьев, И. Авксентьев, И. Ракитников, М. Ратнер и др.) иначе представляли себе роль и значение интеллигенции в освободительной борьбе. В том же 1910 г. в петербургском изд-ве «Земля» напечатан еще один сборник статей – «Интеллигенция в России», в котором сделана попытка осмыслить сущность перелома, произошедшего в мировоззрении интеллигенции.

В годы реакции пересмотру подверглись, теперь уже в рядах большевиков, философские основы социал-демократической доктрины. Активизировались русские махисты после более чем трех десятилетий существования в России эмпириокритицизма. Идеи этой научной школы обнародовал в 1870-е гг. В. В. Лесевич, издав книгу «Опыт критического исследования основоначал позитивной философии» (1877). Вслед за Д. Миллем, Е. Дюрингом и др. он выступил и против материализма, и против идеализма, заявив, что предпочтение отдает эмпириокритицизму. В статье, опубликованной в «Отечественных записках» (1877. № 7), он приветствует появление журнала Р. Авенариуса «Ежеквартальник научной философии». До конца жизни (ум. в 1905) Лесевич продолжал развивать в своих работах («Письма о научной философии», 1878; «Что такое научная философия? Этюд», 1891) усвоенные им взгляды.

Со временем эмпириокритицизм, и одна из его разновидностей – махизм, завоевывает в России все большую популярность. Увлекаются им естественники, например физик и математик Н. И. Шишкин (в 1889 г. в ж. «Вопросы философии и психологии» напечатана его статья «О психофизических явлениях с точки зрения механической теории»). Проявляют интерес к новому течению и профессиональные философы: в 1898 г. Г. Челпанов опубликовал в «Киевских университетских известиях» обширный реферат, посвященный «Критике чистого опыта» Р. Авенариуса. Определенное воздействие со стороны эмпириокритицизма испытала историческая наука, хотя оно и не было столь заметным, как влияние неокантианства или классического позитивизма. В 1900 г. в «Вопросах философии и психологии» появилась статья Р. Виппера «Несколько замечаний о теории исторического познания», в которой (а также в курсе его лекций 1908–1909 гг.; в книге «Очерки теории исторического познания», 1911) полно и рельефно отразилась эмпириокритическая тенденция.

Распространению махизма в России способствовал перевод на русский язык фундаментальных произведений основоположников новой философской школы. Вышли отдельными изданиями работы Р. Авенариуса «Философия как мышление о мире сообразно принципу наименьшей меры сил» (СПб., 1898), «Человеческое понятие о мире» (СПб., 1901) – обе под редакцией М. Филиппова; Э. Маха «Современные взгляды на энергию» (СПб., 1901), «Популярно-научные очерки» (1901). Печатались их сочинения в различных русских журналах, наряду с исследованиями близких им по духу философов: В. Вундта, А. Риля, А. Шпира, И. Кодиса, М. Кауфмана, Фр. Карстаньена. Статьи русских последователей эмпириокритицизма публиковались в ж. «Научное обозрение», издаваемом М. Филипповым. Устраивались также публичные заседания, посвященные Э. Маху и Р. Авенариусу, – в Московском психологическом обществе, в Петербургском философском обществе.

Опору для борьбы с бывшими марксистами видели в эмпириокритицизме некоторые молодые социал-демократы. Живейший интерес к эмпириокритицизму проявлял А. В. Луначарский. В 1895–1896 гг. он прослушал в Цюрихе курс Р. Авенариуса по психологии и принял участие в двух его семинарах – по философии и биопсихологии. Теоретики социал-демократии – Г. В. Плеханов, Л. Аксельрод, Роза Люксембург, Я. Тышка – не уделяли должного внимания распространявшимся в среде социал-демократов махистским идеям. В начале 1890-х в эмигрантских кружках во время обсуждения рефератов (в Цюрихе, Берне, Женеве) часто ставились вопросы о сущности философии Авенариуса и Маха, но ортодоксальные марксисты обыкновенно оставляли такие вопросы без ответа. Вернувшись в Россию, Луначарский продолжил изучение и популяризацию эмпириокритицизма. Усвоенные идеи он противопоставлял распространяющемуся среди легальных марксистов идеализму, Луначарский А. В. Проблемы идеализма с точки зрения критического реализма // Образование. 1903. Кн. 2.вступив в спор с авторами сборника «Проблемы идеализма». Ожесточенными были столкновения между русскими марксистами, отбывавшими ссылку в Вологде, в числе которых оказались А. Богданов, Б. Савинков, А. Ремизов, Н. Бердяев, А. Луначарский и др. В 1902–1904 гг. там развернулась полемика по философским вопросам, о которой Луначарский вспоминал впоследствии: «...Докладов читалось в то время в Вологде очень много. На первом плане блистал Николай Александрович Бердяев, только еще начавший переходить от идеалистически окрашенного марксизма к сумеркам мистики, из которых нырнул прямо в ночь философски интепретированного православия... Мне пришлось с первых же рефератов выступить со всей резкостью именно против Бердяева. Сколько могу вспомнить, успех мой был очень велик, и влияние Бердяева в нашей среде чрезвычайно ослабло. Сам Бердяев, несмотря на все мои приглашения приходить на мои рефераты и возражать мне, туда не являлся. Велико, но на этот раз уже параллельно с моими собственными стремлениями было влияние Богданова».

Находясь в вологодской ссылке, Луначарский подготовил книги «Р. Авенариус. Критика чистого опыта в популярном изложении А. Лучарского» (М., 1905), «Очерки критические и полемические» (1905), опубликовал ряд статей.

Критика идеалистически настроенных легальных марксистов содержалась в статьях и рецензиях А. Богданова. В начале века он поместил несколько статей («Что такое идеализм?», «Авторитарное мышление», «О проблемах идеализма», «Философский кошмар» и др.) в журнале «Образование», свидетельствующих об увлечении автора идеями эмпириокритицизма. В 1904 г. он издал книгу «Из психологии общества», в основе которой доклады, сделанные Богдановым во время вологодской ссылки. В это же время он написал первую часть своего основного философского труда – «Эмпириомонизм». Характеризуя эмпириокритицизм, являющийся основой его собственного учения, Богданов писал: «Эмпириокритицизм есть современная форма позитивизма, развившаяся на почве методов естествознания, с одной стороны, новейших форм философской критики – с другой. Это философское течение нашло себе самых видных выразителей в Эрнсте Махе и Рихарде Авенариусе, из которых первый формулировал его с особенной ясностью и прозрачностью, второй – с особенной полнотой и точностью».

С критикой последователей эмпириокритицизма еще в 1903 г. собирался выступить Г. Плеханов – в сборнике «Очерки реалистического мировоззрения», но намерения своего не исполнил. Статью, направленную против концепции А. Богданова, написала полтора года спустя Л. Аксельрод и опубликовала в «Искре» (органе меньшевиков), но она ставила перед собой цель разрешить не философский спор, но политический. К этому времени был заключен «молчаливый и молчаливо устраняющий философию, как нейтральную область, блок» (письмо В. Ленина М. Горькому от 25 февр. 1908 г.) между В. Лениным и А. Богдановым, объединившимися для борьбы с меньшевиками. Союз ортодоксальных марксистов-большевиков с махистами-большевиками был подкреплен сотрудничеством в газете «Новая жизнь», созданной большевиками в 1905 г., в редакцию которой входили В. Ленин, А. Богданов, В. Базаров, А. Луначарский, В. Воровский и др., что вызвало нарекания Г. Плеханова в адрес В. Ленина (Плеханов порицал Ленина за сотрудничество с эмпириомонистами и декадентами).

Сторонники Э. Маха и Р. Авенариуса не считали, что разработанная этими философами концепция в своих выводах противоречит идеям исторического материализма. «У Маха многому можно научиться, – писал в предисловии к книге Э. Маха «Анализ ощущений и отношение физического к психическому» А. Богданов. – А в наше бурное время, в нашей залитой кровью стране особенно дорого то, чему он учит всего больше: спокойная неуклонность мысли, строгий объективизм методов, беспощадное истребление всех идолов мысли. Все это нужно нам не только для цельности и научности мировоззрений». А. Луначарский был уверен в том, что идеи социал-демократии можно рассматривать как «материал» для создания новой религии, что поможет привлечь к марксизму широкие слои населения, а эмпириокритицизм, по его мнению, самая подходящая основа для создания такого рода религии. В статье «Будущее религии» он писал: «...Что же значит иметь религию? Это значит – уметь мыслить и чувствовать мир таким образом, чтобы противоречия законов жизни и законов природы разрешались для нас. Научный социализм разрешает эти противоречия, выставляя идею победы жизни, покорения стихий разуму путем познания и труда, науки и техники». Сущностью создаваемой религии Луначарский считал «надежду». В ответ на статью А. Изгоева «Составители религий», где речь шла о быстром переходе от отрицания религии к ее утверждению, Луначарский писал: «...Давно зреет во мне новая религия, как зреет в сотнях моих товарищей, знакомых мне и неизвестных. Время пришло. От избытка сердца глаголят уста...».

Захвачен был идеями А. Луначарского, как и А. Богданова, М. Горький. Тесное общение писателя с большевиками-махистами оказало серьезное влияние на его творчество и особенно отчетливо проявилось в его повести «Исповедь» (1908), получившей массу положительных рецензий из враждебного писателю «декадентского» лагеря.

Г. Плеханов подверг повесть М. Горького критическому анализу, уделив ей много места в статье «О так называемых религиозных исканиях в России» (Современный мир. 1909. № 10). Отметив несомненные художественные достоинства «Исповеди», Г. Плеханов порицает Горького за то, что он выступает в роли проповедника «пятой религии» А. Луначарского. Негативно оценивали богостроительские идеи, прозвучавшие в горьковской повести, прочие ортодоксальные марксисты.

М. Горький серьезно увлекся «новой философией» и всячески способствовал опубликованию работы А. Богданова «Приключения одной философской школы» в «Знании». Он же рекомендовал К. П. Пятницкому, директору-распорядителю книгоиздательского товарищества, печатать отредактированный А. Богдановым перевод доклада немецкого физиолога М. Ферворна, близкого к махизму.

Не обошли вниманием проблему распространения махизма в среде социал-демократов авторы сборника «Вехи». Н. Бердяев в статье «Философская истина и интеллигентская правда» писал: «Эмпириокритицизм стал не только философией социал-демократов, но даже социал-демократов “большевиков”... “Критика чистого опыта” вдруг оказалась чуть ли не “символической критикой” революционного социал-демократического вероисповедания... Г. Богданов усердно проповедует примитивную метафизическую отсебятину, всуе упоминая имена Авенариуса, Маха и др. авторитетов, а Луначарский выдумал даже новую религию пролетариата, основываясь на том же Авенариусе».

Успехи эмпириокритицизма в России заставили Г. Плеханова обратить серьезное внимание на «новую философию». Впервые в печати по этому поводу он выступил летом 1905 г. в «Предисловии переводчика ко 2-му изданию брошюры Энгельса “Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии”», однако наиболее развернутый анализ содержится в его большой работе, написанной в 1908 г., – «Materialismus militans» («Воинствующий материализм»). Во время работы Плеханов имел возможность ознакомиться с корректурой сборника русских махистов «Очерки по философии марксизма» и дал их взглядам следующую оценку: «Идейная неясность особенно вредна у нас в настоящее время, когда под влиянием реакции и под предлогом пересмотра теоретических ценностей идеализм всех цветов и оттенков справляет в нашей литературе настоящие оргии и когда некоторые идеалисты – вероятно, в интересах пропаганды своих идей – объявляют свои взгляды марксизмом самоновейшего образца».

О ревизии марксизма, проделанной Богдановым, Луначарским и др., Плеханов писал также в статьях «О так называемых религиозных исканиях в России», «О книге В. Виндельбанда», «Трусливый идеализм» и др.

Выступление Г. Плеханова приветствовали В. Ленин и его соратники, однако социал-демократы «махисты» и сочувствующие им отрицательно оценили его работы. «Плеханов иссяк совершенно, – писал М. Горький Е. П. Пешковой летом 1908 г., – о чем с трагической ясностью свидетельствует его последняя статья против Богданова. Какое бессилие ума и какой позорный недостаток знаний! Злобно, не корректно, не умно. Мудрый человек должен умереть вовремя».

К 1908 г. школа русского эмпириокритицизма оформилась и имела представителей в разных партиях и разных партийных фракциях. Идеи новой философии распространились, в частности, среди эсеров. В 1907 г. один из теоретиков этой партии, В. Чернов, опубликовал «Философские и социологические этюды», проникнутые идеями Р. Авенариуса и Э. Маха. Склонялся к махизму и кое-кто из меньшевиков. В 1908 г. В. Валентинов издал две большие работы: «Э. Мах и марксизм» и «Философские построения марксизма». Махизм проповедовали в своих статьях меньшевики П. Юшкевич, Н. Рожков и некоторые др.

В 1908 г. в Петербурге вышел в свет сборник «Очерки по философии марксизма» – своеобразный манифест: вместо прежних разрозненных выступлений, прямой выпад представителей новой школы против диалектического материализма. Расценивая это выступление как «настоящий поход против философии марксизма», В. Ленин писал: «“Очерки по философии марксизма”... представляют из себя необыкновенно сильно действующий букет именно в силу коллективного характера книги... Частные разногласия... стираются самым фактом коллективного выступления против (а не “по”) философии марксизма, и реакционные черты махизма, как течения, становятся очевидными».

Книга эта значительно обострила противоречия среди большевиков по вопросам философии, и В. Ленин принял решение начать войну с «товарищами по партии и оппонентами по философии», тем более что попытка примирить В. Ленина с махистами, предпринятая М. Горьким во время посещения Лениным Капри в 1908 г., была неудачной. А. Богданов, В. Базаров, А. Луначарский отказались от предложения В. Ленина вместе разрабатывать «большевистскую историю революции», и Ленин начал работу над «Материализмом и эмпириокритицизмом».

Вскоре после выхода книги (в мае 1909 г.; автор выступил под псевд. «В. Ильин») в журнале «Возрождение» появилась рецензия А. И. Авраамова – наименее критический отзыв о ней. Рецензент отметил, что в философии В. Ленин лишь ученик Г. Плеханова, а по глубине мысли уступает Ортодоксу (Л. Аксельрод). Достаточно нейтрально оценила книгу сама Л. Аксельрод, отметив главные ошибки Ленина, в том числе критику плехановского «иероглифизма» и избранную им форму полемики.

Сокрушительной критике «Материализм и эмпириокритицизм» подвергся в статьях идейных противников автора: «Вера и наука (О книге г. В. Ильина “Материализм и эмпириокритицизм”)» А. Богданова; «Вместо предисловия» В. Базарова (в его книге «На два фронта»); «Прикажут и стану акушером, или г. В. Ильин на страже материализма» П. Юшкевича. В то же время единомышленники В. Ленина делали все возможное для пропаганды книги и, разумеется, для борьбы с махизмом.

Сам В. Ленин после публикации «Материализма и эмпириокритицизма» не вступал в специальную философскую полемику с противниками, хотя они пытались продолжить спор. Ленин и его сторонники бойкотировали рефераты, с которыми выступал А. Богданов, вызывая на поединок и автора книги, и Г. Плеханова, и пр. Однако вышло еще несколько работ с критикой эмпириокритицизма. В 1910 г. В. Ф. Горин издал в Екатеринославе по псевдонимом «Н. Грабовский» книгу «Долой материализм». Резко критиковал махизм Л. Леонов в книге «Старье воскресло» (Тифлис, 1909).

Негативную оценку книге В. Ленина дали идейные противники богостроительства (концепция А. Луначарского и его единомышленников) – религиозные философы с декадентским прошлым, богоискатели. Автора «Материализма и эмпириокритицизма» упрекали в дилетантизме и в том, что материал им изложен «в разбросанной и в полемической форме дурной публицистики». В противовес этой книге называли работу В. Шулятикова «Оправдание капитализма в философии Западной Европы от Декарта до Маха» (1908). Яркую, хотя, возможно, не вполне справедливую оценку дал книге В. Ленина неокантианец Б. Яковенко: «Это своего рода философический донос на все развитие человеческой мысли за последние четыре столетия, устанавливающий ее безусловную виновность в желании якобы служить духовным орудием в руках господствующих классов, ныне, значит, крупной буржуазии, и помогать ей эксплуатировать и обманывать рабочий народ».

В 1908–1909 гг. марксисты разной философской ориентации издали несколько коллективных сборников. В их числе вышедший в петербургском книгоиздательстве «Наше время» сборник статей «На рубеже», «Очерки философии коллектвизма» (сб. 1, 1909) – в издательстве «Знание».

К этому времени оформилось и окрепло неорелигиозное течение, представители которого тоже приступили к глубокому философскому обоснованию своих позиций. Наряду с действующими Религиозно-философскими обществами возникает множество кружков, собирающихся на частных квартирах. Среди них философский кружок в доме М. К. Морозовой, финансирующей издательство «Путь» (Москва, с 1910 г.). Активное участвовали в его организации принимали С. Булгаков и Н. Бердяев. В издательстве «Путь» вышли сборники «О Владимире Соловьеве» (1911), «О религии Толстого» (1912), готовился В РГБ не обнаружен.третий – «О современной философии».

Еще в 1905–1906 гг. сторонниками неоправославия были сделаны попытки установить контакт с либерально настроенным духовенством. Образовались промежуточные группы, включающие и священников и интеллигенцию («группа 32-х» и др.). Большим влиянием пользовался в Москве кружок М. А. Новоселова, в прошлом толстовца, обратившегося в православие, издателя популярной православноой библиотеки. На квартире у Новоселова собирались В. А. Кожевников, друг Н. Федорова, Ф. Д. Самарин, Б. Мансуров, ректор Московской духовной академии епископ Федор, Н. Бердяев, С. Булгаков, П. Флоренский и др. В 1906–1908 гг. члены кружка подготовили два выпуска «Вопросов религии», участие в которых приняли как представители интеллигенции, так и духовенства. В 1908 вышел в свет сборник «Религия и жизнь», включающий в том числе статьи Д. Мережковского и Г. Рачинского. Самое активное участие в подготовке сборников принимали В. Эрн и П. Флоренский. Они же участвовали в коллективной монографии «История религии» (1909), автором которой был объявлен А. В. Ельчанинов. В качестве приложения к ней была напечатана брошюра С. Булгакова «О противоречивости современного безрелигиозного сознания (Интеллигенция и религия)».

Существенную роль в становлении неоправославия сыграл институт старчества. Многие интеллигенты подчинили себя духовному руководству старцев, ездили в Зосимову пустынь, которая по своему значению заменила Оптину пустынь. Характерен был для православных течений того времени культ св. Серафима. Московскую молодежь привлекал отставной епископ вологодский Антоний (М. С. Флоренсов), который жил в Донском монастыре. Его духовным учеником стал П. Флоренский и его друзья – В. Эрн, А. Белый, С. Соловьев. Антоний решил устроить в упраздненном Андреевском монастыре «ученое братство», целью которого он предполагал сделать «просветительскую и миссионерскую деятельность». Идею реализовать не удалось, но вместо братства в Московском университете был организован кружок истории религии.

Не меньший интерес представляли богоискатели из народа. В эти годы в московском трактире, расположенном рядом с церковью Флора и Лавра, по воскресеньям происходили народные собрания сектантов разного толка. Вспоминая эти религиозные собеседования, Н. Бердяев писал: «Народные собрания в трактире назывались Ямой. Там было огромное разнообразие религиозных направлений – бессмертники (самая интересная из сект), баптисты и евангелисты разных оттенков, левого толка раскольники, духоборы, скрытые хлысты, толстовцы... беседа стояла на довольно высоком уровне, была мистическая напряженность, сложная и углубленная религиозная мысль, было страстное искание правды... Некоторые из сектантов были настоящими народными гностиками и развивали целые гностические системы. Чувствовались в некоторых течениях подземные манихейские и богумильские влияния».

С искренним интересом и вниманием относились к русскому народному богоискательству представители интеллигенции, стараясь в этом явлении почерпнуть силы для будущего религиозного возрождения России. Приступая в 1908 г. к чтению своих лекций по истории философии в Московской духовной академии, П. Флоренский произнес речь, в которой высоко оценил колдунов и кудесников из народа, так как им присуще всеведение и способность отзываться «на каждую вибрацию мира», к чему неспособна интеллигенция, «расслабленная рефлексией».

Таким образом, в защиту сектантов, вслед за Вл. Соловьевым и Л. Толстым, выступает и молодое поколение религиозных философов, доказательством чего может служить известное дело имеславцев – группы монахов, живущих на Афоне и в 1912 г. предпринявших попытку захватить власть в русском монастыре на «святой горе».

Интерес русских религиозных философов к старцам, ведунам из народа объяснялся их стремлением соединить на основе идеи православного царства интеллигентское богоискательство с народной религиозной стихией, чтобы преодолеть таким образом разрыв между народом и интеллигенцией.

Неославянофильству в философии с его явно выраженной тенденцией к антизападничеству решительно противостояло сформировавшееся к 1910 г. русское неокантианство (неозападничество), выступившее против основной тенденции неорелигиозного движения – обосновывать русскую философию всецело религиозными догматами православия. Представители этого течения сгруппировались вокруг философского журнала «Логос».

Помимо противостоящих друг другу неозападников и неославянофилов, была группа философов, занимавших неопределенную позицию по отношению к религиозным исканиям (Г. Лопатин, Н. Лосский), а также публицистов, сохранивших связи с критическим идеализмом, которые нередко сотрудничали с представителями той или иной группы (П. Струве, С. Франк, Б. Кистяковский).

После революции 1917 г. бурное развитие философской мысли продолжалось. Наряду с существующими философскими центрами – Московским психологическим обществом (закрыто в 1922 г.) и Петроградским философским (закрыто в 1922 г.), были организованы новые общества, ассоциации и кружки: Киевское научно-философское общество во главе с Зеньковским; Саратовское философско-историческое общество, возглавляемое Франком; Донское философское общество (1921 г.); Костромское философское общество (1922 г.); Философский кружок при Петроградском университете (1921 г.); Социал-гуманитарное общество (Петроград, 1919) и др. Активно действовали Вольная философская ассоциация в Петрограде (1919 г.) и Вольная академия духовной культуры в Москве (1918 г.).

Членами петроградской ассоциации являлись Л. Карсавин, Н. Лосский, Л. Шестов и др. Вдохновителем и организатором московской академии был Н. Бердяев. С 1919 по 1922 г. здесь читали свои курсы Н. Бердяев, С. Франк, Ф. Степпун, Вяч. Иванов, А. Белый и др. Происходили публичные заседания, посвященные К. Леонтьеву, Вл. Соловьеву, проблемам индийской мистики, теософии, вселенского христианства; состоялось обсуждение книги О. Шпенглера «Закат Европы». В 1922 г. вышел в свет сборник статей «Освальд Шпенглер и закат Европы», в котором приняли участие Н. Бердяев, Ф. Степпун, С. Франк и др.

Во время революции и в первые годы советской власти продолжали выходить журналы как идеалистического направления: «Вопросы философии и психологии», «Психологическое обозрение», «Русская мысль», «Свобода и культура», еженедельник «Народоправство», «Мысль и слово» – философский ежегодник, выходивший под редакцией Г. Шпета в Москве с 1917 по 1921 (?) г., – так и марксистские: «Под знаменем марксизма», «Печать и революция», «Книга и революция», «Вестник социалистической академии» и др.

После высылки за границу в 1922 г. русские философы-идеалисты приступили к организации различных обществ. В 1922 г. по инициативе В. Зеньковского в Берлине состоялся съезд эмигрантских философов и создано Философское общество. В Праге возникает Философское общество имени Вл. Соловьева, там же создается Русский научный институт. В 1927 г. по инициативе П. Струве открылся Русский научный институт в Белграде. В Берлине при непосредственном участии Н. Бердяева организована Религиозная философская академия, открылся Русский научный институт, а также множество более мелких обществ и кружков.