Объемен и концептуален помещенный в сборнике, в ряду других многочисленных его прозаических и стихотворных сочинений, обзор «Единая эстетическая Россия». Бурлюк отмечает «небывалые явления» в «сезоне художественной жизни» страны. Его цель – «показать перемену в настроениях и мыслях отчаянных голов – футуристов, главным образом, конечно, моей». За три предшествовавших войне года, пишет он, «мы пережили бурную, в искусствах наших, революцию»: «…наша внимательная широкая публика если не постигла, поняла – то приняла и кубизм, и футуризм, и Свободу творчества… Теперь бесноваться, проповедовать, стучать кулаком в лоб слушателя – значит ломиться в открытый ход!» Для поколения, которое вслед за символистами шумно заявило о себе и демонстрировало явную враждебность в отношении своих предшественников, «настало время творчества». Бурлюк упоминает вышедший «на днях» сборник «Стрелец», где «футуристы торчат… как тараканы, меж солидно отсыревших (климат такой) бревен символизма. Под мышкой у каждого символиста зажато по футуристу». Для него это «трогательное единение» служит подтверждением того, что «дикие новопришельцы» приняты, «насколько возможно, любовно, равноправно» в «стаю» авторов всех искусств.

Призывая, по сути дела, к единению, Бурлюк формулирует ключевую свою идею: «Обращаюсь и убеждаю: будьте подобны мне – мне, носящему светлую мысль: “всякое искусство – малейшее искусство – одна попытка, даже не достигшая (увы!) цели, – добродетель”!» Надо научиться, убежден автор статьи, уважать чужое мнение. После «нужной, живительной» неразберихи предшествовавших лет настала пора, когда России, «Великой России», будет нужно «достаточное количество Культуры», а «в мире художественной жизни… это означает – уважение к чужому мнению.

Допущение веры иной – “чем моя”!

Я обращаюсь ко всем жрецам искусства… Пусть каждый имеет своего бога! – Путь свободен на свою веру! – в мире творчества это значит – “видит мир по-своему” – проводит и чтит красоту так, как он ее понимает! –

Пусть сильный не душит сознательно слабых.

Слабые стаей не загрызают сильного.

В мире эстетических отношений – уважение к чужому мнению (творчеству) единственное, всякого культурного человека достойное, поведение».

То же касается, убежден Бурлюк и критики, которая не должна судить, но проявлять добродушие – «определенно устремленное к вопросам теоретического изучения и исследования проблем творчества и памятникам таковых». Современников он пытается убедить в том, что России «вообще нужно искусство, – причем всякое», и уверен: «было бы количество – а качество (на все вкусы! – я вас мирю!) найдется».

Попутно он высказывает претензии музейным деятелям, которые повинны в том, что искусство настоящего времени «так эгоистически односторонне» представлено в музеях, и к ним Бурлюк обращается с призывом – «уважайте чужое мнение».

Завершает обзор обращение к публике: «Люби искусство! Люби полную свободу – в искусстве. Это начало всего. Не бойся оригинального – не бойся даже погони за оригинальностью, как ты не боялась до сего времени шаблона и повторения старого (здесь нет и тени упрека!)».